Хорошо быть живым
Часть 1. Восточная Абиссиния
Введение
Абиссиния — это прежнее название страны Эфиопия. Откуда вроде бы произошел Пушкин. “Вроде бы” потому, что, как говорят, соседняя Эритрея тоже претендует на то, чтобы считаться родиной прадедушки поэта. Однако так как Эритрея появилась как государство лишь в 1993 году, а до этого была частью Эфиопии, последняя в споре о корнях Александра Сергеевича побеждает просто логически.
Наш А.С.. Бюст, как говорят, прежде находился на одной из площадей Аддис-Абебы, сейчас — у входа в Национальный музей.
Дальше — хуже, потому что кроме этой информации об арапе Петра Великого про Эфиопию ничего в голову не приходит. Почти. Потому что если немного напрячься, то можно вспомнить, что Эфиопия — это православная страна. И даже начинает казаться, что именно в этом косвенная причина того, что наш величайший поэт родом именно оттуда. Да — негр, но при этом наш, православный негр.
Более пристальное изучение открывает, что Эфиопия — это страна интересная для посещения с какой стороны ни возьми. Север — Данакильская впадина с вовсю действующим вулканом, к краю кратера которого можно подойти совсем близко. Юг — настоящая тропическая Африка, где племена, едва прикрытые набедренными повязками, живут своей экзотической жизнью и вполне могут потрясти воображение при встрече. Исторические города Эфиопии, прежде столицы царств, Гондэр, Аксум и Лалибэла, обладают набором очень интересных и, что важно, вполне сохранных древних зданий и сооружений, среди которых есть по-настоящему уникальные. Из эфиопского озера Тана берет свое начало Голубой Нил.
Если вас не заинтриговало ничего из перечисленного, вспомните, что соседями Эфиопии являются Южный Судан и Сомалиленд, где первый — самое молодое государство в мире, а второй находится на берегу того самого пиратского Аденского залива.
Короче говоря, оказалось, что в этой стране так много занимательного, что ей-богу было бы грехом не поехать туда хотя бы в память о Пушкине.
Вот мы с Мариной и поехали.
Антропологическая справка
Основными признаками негроидной расы, к которой вроде бы должны относиться эфиопы, коль скоро они не берберы и не арабы, но живут в Африке, являются темный цвет кожи, курчавые волосы, плоский нос, толстые губы и прогнатизм — проще говоря, выступающее вперед лицо. Последнее может выступать вперед как целиком, так и лишь челюстями.
Оказавшись в Эфиопии, обнаруживаешь, что местное население в массе выглядит по-другому, хотя отдельные индивиды с перечисленными признаками и попадаются. Изучение вопроса приводит к тому, что эфиопы — это представители отдельной, эфиопской расы, в которой сочетаются как негроидные, так и европеоидные черты.
Дальше еще интереснее: дело в том, что если одна теория возникновения эфиопов говорит, что их внешний вид есть результат смешения черных и белых, то вторая — что именно эфиопская раса есть родоначальник как негров, так и европейцев.
При царе негров в России называли арапами. То есть арап Петра Великого — это того же звания негр.
Маршрут
Аддис-Абеба–Дыре-Дауа–Харэр–Дыре–Дауа–Аддис-Абеба.
Виза
Получается по прилету в аэропорту Аддис-Абебы, стоит двадцать долларов, действует месяц и является однократной. Сведения о том, что в аэропорту можно получить многократную визу, консульство Эфиопии в Москве не подтвердило. Цена на многоразовую визу, которую Марина получила в Москве в тот же день несмотря на отсутствие фото, оказалась примерно 38 долларов, что отличается от цены на сайте в худшую сторону.
Без всяких проблем визу поставили и в мой паспорт тоже — это к тому, что один человек может подать несколько комплектов документов на друзей.
Валюта
Именуется “быр” и свободно обменивается на доллары, евро, английские фунты и множество африканских валют. В стране популярны доллары, курс их обмена — 18,1–18,5 быр за один. Менять можно в аэропорту — важно иметь в виду, что контора по обмену находится до окончательного выхода в город. Также можно менять в банках, курсы в которых не сильно отличаются, и комиссию нигде не берут.
Из обменного курса понятно, что несмотря на то, что монеты имеют хождение — сотая часть быра называется центом, — покупательная способность их совсем невелика. Из этого следует, что в ходу в основном бумажные деньги, и самые мелкие из них, однобыровые бумажки, как правило находятся в самом плачевном состоянии. Если сказать по-иному, то редко в какой стране мира встретишь такие затертые, грязные, обветшалые, часто сильно порванные банкноты. Чем дороже купюры, тем более они сохранны, что логично.
На всех бумажных и металлических деньгах номинал обозначен понятно.
Долларами мы платили за авиабилеты на внутренние перелеты и за вино в гостинице.
В обратном направлении, как сказано в “Лоунли плэнет”, быры меняют только при наличии обратного авиабилета, но проверить справедливость этих сведений нам не удалось, так как мы потратили все до цента.
В “Лоунли плэнет” также сказано, что при въезде надо декларировать всю валюту, а при ее обмене сохранять квитанции из банков, потому что их спросят на обратном пути. На самом деле: декларировать надо валюту на сумму более 3 тысяч долларов. Квитанции у нас никто не спрашивал.
Язык
Английский — распространен в столице, то есть его на том или ином уровне действительно знает много людей. В других городах ситуация будет гораздо хуже, но не безнадежной — в гостиницах английский знают повсеместно, в крайнем случае можно общаться с помощью жестов. В последнем случае, если вы сами знаете английский не блестяще, лучше объяснять то, что вам нужно, по-русски. По крайней мере, не будете подыскивать слова, да и интонации будут выразительнее.
Государственный язык в Эфиопии — амхарский, и как обычно, хорошо выучить к поездке хотя бы пару выражений.
Тэнастелли — здравствуйте.
Дэнан? (по отношению к мужчине) — как дела?
Дэнаныш? (по отношению к женщине) — как дела?
Тэро — хорошо.
Дабо — хлеб.
Бет — ресторан.
Анд — 1.
Хулеутт — 2.
Сост — 3.
Арат — 4.
Амэст — 5.
Ассэр — 10.
Хайа — 20.
Сеуласса — 30.
Арба — 40.
Хамса — 50.
Меута — 100.
Хулеутт меута — 200.
Анд ши — 1000.
Хулеутт ши — 2000.
В восточной части Эфиопии люди реагируют на обычное мусульманское приветствие “салам алейкум”.
Неожиданно можно налететь на человека, который знает несколько слов по-русски, а иногда и вообще свободно говорит. Это последствие социалистического прошлого Эфиопии и, соответственно, дружбы с нами.
Время
На один час меньше, чем в Москве, если говорить об общепринятых часовых поясах. При этом надо иметь в виду, что в Эфиопии принят свой порядок. Смысл его в том, что восход солнца в шесть часов утра принимается за ноль, из чего следует, что наши семь часов утра — это час по-эфиопски. Восемь — два часа, и так далее. Так как страна находится недалеко от экватора, идея сама по себе неплоха, потому что восход действительно происходит примерно в одно и то же время, но, несмотря на “Лоунли плэнет”, где говорится, что к путанице с часами надо готовиться, мы с ней не столкнулись ни разу.
Продолжая об измерении времени, следует упомянуть, что в Эфиопии используется коптский календарь (копты — это египетские христиане), из чего следует, что в наличии имеется 13 месяцев (12 — по 30 дней, а один — пять или шесть), лет — на семь меньше, а Новый год празднуется 1 сентября. К слову сказать, до 1700 года в России новый год начинался также в сентябре.
Разбираясь с разными календарями, сделал удивительное для себя открытие. Известно, что, как мы знали в советское время, западный мир вел летоисчисление от Рождества Христова, а мы — от некоей вероятно научно доказанной даты, отчего возникала “наша эра” и до нее. Это было понятно, так как мы все знали, что бога нет, и считать время от рождения его сына было бы просто смешно. Однако наш календарь почему-то совпадал с западным. Разгадка проста — мы тоже считали время от Рождества. К слову сказать, сегодня на Западе считается политически корректным писать “common era” “anno domini”. Это делается для избегания религиозной дискриминации в светских текстах.
Погода
Надо иметь в виду, что большая часть страны находится на Эфиопском нагорье, высота которого около двух километров. Практически это означает, что, например, в декабре днем будет градусов двадцать пять тепла, зато с заходом солнца температура упадет до десяти–пятнадцати. Короче, надо брать с собой теплые вещи, особенно если вы собираетесь дальше в горы.
Также высота влияет на работу сердца — кислорода на высоте двух тысяч метров меньше, чем у моря.
Прибытие
Шестнадцатого декабря, когда мы стартовали, в Риге пошел снег, рейс задержали на сорок минут, и когда мы бегом примчались к месту посадки на Аддис-Абебу в Стокгольме, было уже поздно. Вернее, самолет был виден, он находился от нас метрах в десяти за стеклянной стенкой, но был совершенно недоступен. То, что “Эфиопские авиалинии” перенесли взлет на час раньше, мы узнали совершенно случайно, сами они нас не оповестили. То есть мы знали, что опаздываем, пытались связаться с ними и из аэропорта, и с борта самолета, но все было тщетно. Так что дело кончилось виски и сном в аэропорту Арланда.
В качестве утешения нам были выданы талоны на питание по восемь с половиной евро каждый.
Из других отчетов я понял, что рейсы на Аддис-Абебу так или иначе идут через Каир, что приводит к мысли при возможности как-то дешево добраться до столицы Египта именно это и сделать. А оттуда уже улететь в Эфиопию. Дешево добраться до Египта мы не могли, поэтому полетели через Стокгольм, откуда билеты до Аддис-Абебы обошлись нам в 660 долларов в обе стороны на человека. Плюс 200 долларов на каждого в оба конца до Стокгольма.
Во время паспортного контроля спрашивают, где вы собираетесь жить в Аддис-Абебе. Этот же вопрос есть в декларации, которую надо заполнить письменно. Я написал и назвал гостиницу “Вутма” на улице Мунди, район Пьяццы, так как это, вероятно, одно из самых известных мест, где останавливаются иностранцы. Больше вопросов не было. Окончательно покинуть зону прилета можно только после того, как ваш багаж и ручную кладь пропустят через сканер.
В зоне прилета есть обменный пункт.
После выхода из аэропорта в зависимости от того, в каком районе города вы решили остановиться, можно действовать несколькими способами.
Как уже было сказано, стандартно иностранцы предпочитают селиться в центре города в районе, который называется Пьяцца. Попасть туда можно на такси, и нормальная дневная цена составляет 5,50 доллара. Хотя, конечно, начнут с 8,25. Продолжайте идти к выходу из аэропорта, это в левую сторону, и скорее всего, соискатели сами скорректируют свое предложение.
Кроме Пьяццы, в которой, на самом деле, ничего итальянского нет, есть еще район Боле, который примыкает к аэропорту — к слову, имеющему такое же название. Район этот считается деловым, здесь же расположены множество посольств, так что вывод сделать несложно: Боле — средоточие аддис-абебского благополучия.
Однако если даже отбросить в сторону подобные аргументы, то Боле достижим от аэропорта за 15 минут пешком, и это выгодно, особенно если вы собираетесь далее улетать и обратно прилетать в столицу. Технически, если вы решите здесь остановиться, вам нужна будет улица Боле — чтобы найти ее после выхода из аэропорта, идите все время прямо, иногда спрашивая местных. Ориентир — круговая развязка, за которой большой металлический шар на подставке. За ним зеленого цвета многоэтажное здание — оно будет с правой стороны от улицы Боле.
Третий вариант предусматривает известную экономию на транспорте, если вы все-таки решили жить где-то в центре. Для этого надо дойти до упомянутого монумента у зеленого здания, в котором, кстати, на первом этаже находится банк, и свернуть направо, достигнув через 150–200 метров стоянки микроавтобусов под мостом. Стоимость проезда до Пьяццы — 27 центов, нормально. Маршрутки, естественно, идут по всему городу.
Транспорт
Это важно: билеты на внутренние авиарейсы, купленные внутри Эфиопии, продаются по цене в несколько раз меньше, чем на сайте “Эфиопских авиалиний”! В “Лоунли плэнет” по этому поводу написано, что для того, чтобы получить скидку в 50% на внутренние перелеты, необходимо прибыть в страну самолетом “Эфиопских авиалиний” и быть количеством не меньше двух. Про прибытие у нас никто не спросил, а просто продали билеты в Дыре-Дауа за 57 долларов вместо 159, как это обозначено на сайте.
Основной эфиопский автобусный перевозчик “Селам бас” характеризуется как комфортабельный, но нами освоен не был по причине малого количества времени, которое мы могли потратить на перемещения. Другой способ двигаться между городами — микроавтобусы и местные автобусы — недорогой и не очень комфортный, при этом выбор следует делать в пользу микроавтобусов. Объяснение: в автобусы набивается гораздо больше людей, что автоматически означает, что на блокпостах будет уходить гораздо больше времени — ведь всем надо выйти. Вторая особенность заключается в том, что на крышу транспортных средств стараются приспособить всякого рода багаж, и чем эта крыша больше, тем больше багажа там будут пристраивать. И снимать на остановках.
Внутри городов есть такси, маршрутки и моторикши. Самый недорогой и понятный транспорт — это маршрутки, так как цена и маршрут фиксированы. Такси и рикши тоже много не стоят, но каждый раз необходимо вполне напористое творчество, чтобы добиться более или менее желаемого результата.
Аддис-Абеба
Мы провели в этом городе неожиданно много времени по той простой причине, что не оказалось билетов и мы прожили в городе два с половиной дня в начале поездки и полдня в конце. И все время были чем-то заняты — это в том смысле, что, как считается, на Аддис-Абебу достаточно одного дня.
Итак, день первый — был потрачен на обзорную экскурсию по району Боле. Экскурсия не была запланирована, просто консульство Сомалиленда, которое мы искали, поменяло адрес, и нам пришлось основательно побродить, пока мы его нашли. Что сказать — да, в районе полно посольств, что означает высокие заборы, над которыми вьется пышная растительность, относительно чистые улицы и много скучающих, вооруженных калашниковыми граждан — охранников.
Улица Боле, призванная соединять аэропорт и центр города, на данный момент эту функцию не выполняет, так как перерыта в результате какой-то гигантской переделки. Технически это означает пыль, сложности пешего передвижения и движение всего транспорта в объезд — остается надеяться, что эфиопские строители сделают свое дело спешно.
В районе Боле — в частности, вдоль одноименной улицы — есть гостиницы, где вы сможете остановиться. Часть из них выходят фасадами непосредственно на улицу и поэтому очевидны — это гостиницы небюджетные. Цена номера на двоих — 40–70 долларов за ночь. Обещают завтрак и интернет. Другая часть мест для ночлега находится в массе своей в глубине района по левую сторону от магистрали, если стоять к аэропорту спиной.
Там обнаружено два гестхауза с вполне спартанскими условиями и ценами в районе 20 долларов за комнату с удобствами внутри, одно пышное заведение с балконами, садом и ценой в 60 долларов, и, наконец, гостиница “Тига”, где мы и остановились.
Что внутри? Комнаты по цене в 35 и 30 долларов, включая завтрак, который стоит на двоих шесть долларов, и от него можно отказаться. Комната за 30 долларов удобств внутри не имеет — они находятся через узкий коридор и являются единоличными. Чисто, функционирует бар, столовая, прачечная — за стирку и глажку брюк и рубашки взяли чуть больше доллара. Есть большая лужайка со столиками в окружении дерев и цветов — там хорошо выпивать. Минус — здание буквой “п” охватывает двор, и поэтому всякие звуки ощутимо слышны в комнате — страна просыпается с рассветом, но к несчастью не ложится спать с закатом. В гостинице мы оставили на хранение вещи на неделю — денег с нас не взяли.
Описать дорогу к гостинице “Тига” мудрено, хотя она находится буквально в двух шагах от кольцевой автодороги — по пути из аэропорта в город вы обязательно ее минуете, — словом, придется спрашивать местных. Начинайте, когда дойдете до кольцевой развязки.
О местных. “Лоунли плэнет” заранее умудрился создать в моем воображении некий аналог Индии в квадрате. Мошенники, помощники, кричащие дети, попрошайки, стаи жуликов, гидов — страсти всех сортов. Что обнаружено в Аддис-Абебе: стандартные попытки проводить до гостиницы со стороны добровольных помощников — вполне себе пресекаются, достаточно сказать, что мы хотим идти сами, дети кричат, но без надрыва, если спросить дорогу на улице — покажут, проводят, и ни разу не было, чтобы попросили денег.
Попались мы дважды — первый раз у меня вытащили из кармана пачку сигарет, что явилось поводом застегивать карманы, ну или во всяком случае не держать там ничего ценного. Сигналом тревоги в любом случае будет приближение сразу нескольких детей и подростков. Пока одни будут вас отвлекать, другие попробуют обчистить ваши карманы.
Второй случай был с гидом.
Человек попался нам на улице, мы спросили его, где останавливается маршрутка до рынка, а потом дорогу до ближайшей местной столовой. Человек сказал, что он как раз сам идет обедать и будет не против, если мы составим ему компанию. Человек хорошо говорил по-английски и объяснил, что у него в Ирландии партнеры, так что знание языка связано с работой. Человек охотно отвечал на вопросы, упирая на то, что белых в Эфиопии принято водить за нос и он будет рад открыть нам глаза на истинное положение вещей.
Дальше мы поели, я рассчитался, и тут наш новый знакомый поблагодарил нас за то, что мы за него заплатили. Выглядело все это тем более странно, что он мог сделать вид, что заплатил самостоятельно. Дальше он предложил сопроводить нас на рынок, сообщив, что у него как раз перерыв, а мы можем заблудиться. Я ответил, что это неудобно, поскольку его время стоит денег. Ожидаемая реакция — ничего, приятные люди, приятное знакомство, ему ничего не нужно.
Я сказал, что так не бывает, но он уверил, что уйдет сразу же, как только мы перестанем в нем нуждаться.
Человек заплатил за нас в маршрутке, потом проводил до того района рынка, который был нам нужен, однако здесь я уже не выдержал окончательно и сказал, чтобы он отправлялся восвояси. К нашему большому удивления, он тут же развернулся и ушел.
Мысль о том, что человек просто искренне хотел нам помочь, некоторое время не покидала меня, но вот буквально через два часа мы обнаружили нашего нового знакомого у входа в храм Святого Георгия, где он совершенно очевидно поджидал очередных туристов, чтобы поработать гидом.
Мораль — в отличие от некоторых других стран, твердо сказанное “нет” в Эфиопии вполне работает.
* * *
Упомянутый рынок и два собора были нашей целью на второй день в Аддис-Абебе. Соборы называются Святой Троицы и Георгия и интересны тем, что выглядят иначе, чем русские церкви. В соборе Святой Троицы находится спецместо, которое занимал во время церковной службы Хайле Селассие Первый — последний эфиопский император, с которым, правда, в другом еще звании, встречался наш Николай Гумилев. Там же находится могила императора.
Саркофаг императора Хайле Селассие в соборе Cв. Троицы
Имеется музей, что приятно — не очень большой, а кроме того рядом с церковью Святой Троицы находится кладбище, по которому интересно походить.
Памятник на церковном кладбище
Собор Святого Георгия, покровителя Эфиопии, размером меньше, имеет в качестве украшений мозаику, опять же небольшой музей и отдельно стоящую колокольню, рядом с которой мы обнаружили колокол, который русский царь когда-то подарил эфиопам. Объяснив гиду, что такое пуд (на колоколе было написано, что он весит 18 пудов), мы поднялись на колокольню.
Мальчик молится
Стоит вход в оба собора по 2,70 доллара с человека, что включает в себя объяснения гида, которому отдельно платить не надо. При входе необходимо снимать обувь, и гид рекомендует носить ее с собой — вероятно, верующие могут позариться.
В эфиопских церквах можно встретить барабаны, которые используются во время религиозных церемоний.
Церковный барабан
Найти церкви можно так: либо ехать к ним на такси, и тогда думать не надо, либо на маршрутке, и тогда до Святой Троицы вам понадобится конечная Арат Кило, а для Святого Георгия, соответственно, конечная Пьяццы. Дальше надо спрашивать. Ну, или вы будете жить где-нибудь поблизости, и все будет очевидно.
Пара слов о маршрутках в Аддис-Абебе. С ними все предельно просто. В каждом экипаже есть зазывала, он же сборщик денег. В его обязанности входит заполнить машину перед отправкой — для этого он громко выкликает название конечной, либо, если заполнить не удалось, продолжать выкликать, но уже на ходу. Что надо делать: если вы слышите нужное название — садиться, если нет, то громко выкликать в ответ нужное вам. Если можно будет сделать пересадку, то вам просигнализируют. Вообще, по моим наблюдения наиболее выгодно в поисках пересадки ехать до конечной — там будут сонмы других машин, разберетесь. Стоимость проезда в маршрутках — от 10 до 40 центов.
В Аддис-Абебе есть общественный транспорт в виде больших автобусов, проезд в которых стоит уже совсем что-то незримое, и если у вас будет побольше времени, то можно пользоваться, почему нет.
Последняя достопримечательность второго дня — Меркато. Или самый большой рынок в Аддис-Абебе и вроде бы в Эфиопии, а может, и в Африке. Звучит это вполне рекламно, хотя рынок действительно большой, и ориентирован он отнюдь не на туристов.
Едут на Меркато на маршрутке или идут пешком от Пьяццы (что, если верить картам, составляет около двух километров и может стать отдельной экскурсией), в основном чтобы “посмотреть” на этот рынок. Мое мнение — если добираться туда только за этим, то затея не стоящая — это вам не пешаварский базар и не ночной где-нибудь в Шанхае, где торгуют едой. На Меркато продают самые обычные вещи, за исключением сувениров.
Наконечники для копий, кожаные щиты, старые и новые иконы, с глазастыми, детского вида участниками, многочисленная бижутерия — всего не перечислить. Коврики там всякие, харэрские корзины — многое из этого действительно штуки интересные. Если вас что-то подобное занимает — да, на Меркато вы все это найдете, и есть несколько рядов, торгующих исключительно таким товаром.
Другое место, где вы найдете сувениры — это улица Черчилль, которая подходит к Пьяцце с юга. Еще одно — киоск и витрины в Этнологическом музее, где вернее всего вам еще напишут нормальную бумагу, подтверждающую покупку официально. Тонкость в том, что если почитать выжимку из таможенных правил Эфиопии, которая приводится в “Лоунли плэнет”, то получается, что на границе у вас могут быть изъяты любые старые вещи или “предметы, имеющие выдающуюся художественную ценность”, то есть, говоря по-русски, все что угодно.
Забегая вперед, скажу, что все, что могло привлечь таможенников, мы сдали в багаж и благополучно вывезли из страны.
Остаток второго дня был посвящен поискам Этнологического музея, про который заранее было известно, что его коллекция якобы гораздо интереснее, чем в Национальном музее. Алгоритм поиска был следующий — выйдя из храма Святого Георгия, мы нашли маршрутку до Сиддист Кило (как и Арат Кило — это перекрестки нескольких дорог, известные развязки), где на площади находится, кстати, монумент Екатит 12, то есть 19 февраля (в память жертв абиссинцев, погибших от итальянских фашистов в этот день — рекомендуется “Лоунли плэнет” к осмотру), который очевиден, и рядом с которым надо выйти. Или спрашивать “музей”, и вас высадят. Таким образом, оказавшись на улице имени английского короля Георга Шестого, вы можете пойти направо или налево. Мы пошли направо и через некоторое время дошли до Национального музея, который нам не был нужен.
Про этот музей известно, что в нем демонстрируется так зазываемая Люси — восстановленный скелет прямоходящей тетеньки-австралопитека, которая жила более трех миллионов лет назад и как бы является одной из наших всеобщих бабушек. Посмотреть на это интересно, тем более что в музее есть всякого рода другие древние останки, как имеющие отношение к человеку, так и просто древних животных. Есть в музее и историческая экспозиция — да, она невелика. Двор музея украшен бюстом Пушкина, рядом с которым тянет сфотографироваться, и желание это сильно.
Вход — 55 центов.
Вновь забегая вперед, скажу, что искомый Этнологический музей находится на той же улице, если пойти налево, где за перекрестком она будет носить уже название Алжирской. Идти надо до вторых ворот, ведущих в университет, а от них прямо — в любом случае охрана на входе спросит, куда вы направляетесь. Вы тоже в ответ можете спросить.
Университет носит имя Хайле Селассие Первого, находится в его бывшем дворце, и для меня наиболее интересной частью экспозиции Этнологического музея оказались личные покои императора и его жены. Не каждый день удается побывать в спальне, а уж тем более в ванной комнате и туалете императора.
К слову сказать, жизнь последнего эфиопского императора выглядит просто отлично.
Не имея никаких шансов стать негусом, все-таки стать им, превратиться со временем в одного из самых богатых людей в мире, совершить кругосветное путешествие, сражаться за освобождение своей страны, так что само появление Хайле Селассие на территории оккупированной Абиссинии вызвало по всей стране восстание против итальянцев, дожить до восьмидесяти трех и быть удавленным подушкой в результате заговора, после чего в виде трупа быть выброшенным в отхожее место.
Он был тираном и душителем свобод, но умудрился в конце ответить своей жизнью. Редкий случай. Привет Муаммару Каддафи.
В Этнологическом музее экспозиция действительно гораздо больше, чем в Национальном. Но и стоит вход подороже — 2,75 доллара с одного лица.
Из неописанных объектов в Аддис-Абебе теперь осталось упомянуть рынок Энтото, на который было потрачено полдня. Если ехать на маршрутке, то добираться надо до Арат Кило, оттуда до места под названием Широ-Меда. Впрочем, можно запрашивать также “Энтото-маркет” или американское посольство. Или испанское.
На рынке продают сувениры — в частности, те же иконы, бижутерию, оригинальную эфиопскую черную керамику, которой можно украсить быт, но основное на рынке — это текстиль. Имеются в виду покрывала, платья, рубашки, шарфы и прочее — добра этого много, оно вышитое и кому-то может приглянуться.
Кроме рынков и достопримечательностей в Аддис-Абебе можно развлекаться едой и выпивкой. Сначала про последнюю. Из “Лоунли плэнет” были почерпнуты сведения, что лучшим красным вином в Эфиопии считается “Годэр”, а белым — “Аваш кристал”. В натуре оказалось, что если “Годэр” продается на каждом шагу, то “Аваш кристал” встретился только раз. Второе — вино в ресторане обойдется вам дешевле, чем в магазине, что поначалу вызвало у нас какую-то оторопь, и Марина провела расследование. Результат — все дело в стоимости стеклянной бутылки, которая прибавляется, если вы забираете посуду с собой. Хотя разница, конечно, не сильно велика.
Красное вино — да, вполне можно пить, хотя качество от бутылки к бутылке может сильно меняться. Стоит 4,40 доллара за так называемый экспортный вариант и три доллара за обычный. Имеется в виду 750 миллилитров.
Белое — 5,50 доллара, не попробовали.
Пиво. Его много сортов, и нормальная цена за бутылку в 330 мл — 66–82 цента. Так как вкус отличается не сильно, то в столовых и прочих кафе лучше требовать “драфт” — проще говоря, разливное. Цена по сути фиксирована по всей стране — 55 центов за поллитра.
Теперь про еду. В самом бюджетном варианте это так называемая “ынджера” с добавками. “Ынджера” — это блин из муки растения под названием теф. Теф — высокогорный злак, который как раз в Эфиопии в основном и разводят. Ынджера имеет диаметр сантиметров сорок и в норме должна быть серого цвета. Как пишут, если цвет ынджеры темный, это значит, что в муке большая примесь сорго. Однако если не быть пижоном, то попробовать интересно любой вариант: что теф, что сорго — вещи совершенно экзотические.
Итак, на большом металлическом подносе вам принесут такой блин, на котором кучками будут лежать разные овощи по кругу и в середине, так что если все это съесть, то вдвоем вполне можно насытиться. Стоит такая композиция чуть дороже доллара.
Вообще, ынджера будет сопровождать вас постоянно, ведь в норме ее всегда принесут в качестве хлеба — как правило, в скрученном в рулон состоянии, а кроме того, она же будет представлять из себя подложку, на которую полагается вываливать любую другую еду, которую принесут отдельно. Так как столовые приборы не приняты, оторванным фрагментом ынджеры предполагается захватывать эту другую еду перед тем как отправить ее себе в рот.
Короче, ынджера — это как бы эфиопское “все” в смысле еды, и вершиной, например, является блюдо под названием “тибс фирфир”, когда на ынджере в сопровождении ынджеры вам принесут ынджеру, вымоченную в остром соусе и измельченную. Справедливости ради добавим, что там же будет немного мяса, но среди этой ынджеровой гегемонии оно будет совершенно теряться.
Вкус ынджеры выраженно кислый, и если он вам поднадоест, то надо требовать “дабо” — хлеб.
Теперь о вещах более существенных. Суп нам не встретился, зато мясо подают разное и много. “Лоунли плэнет” сообщает про “ват” — в прямом переводе это означает “мясо” и как бы именно так и должно спрашиваться. Разве что добавляя “доро” — курица, ну или как-то по-другому, если курицы не хочется. На деле в меню слова “ват” мы не видели ни разу. Зато всегда был “тибс” — мелконарезанное разной степени обжарки мясо, баранина или говядина, с минимальным добавлением овощей, чаще всего острого зеленого стручкового перца. Стоит в районе трех долларов.
Именно в Аддис-Абебе мы попробовали “гомен бесига” и “бозена широ” и остались довольны. Первое — это зелень, в нашем случае шпинат, отваренный вместе с крупными кусками мяса и пряностями, второе — полужидкая еда, сделанная из гороховой муки и на этот раз мяса в виде мелких фракций. Подается последняя в раскаленном горшке, в котором, судя по всему, и готовится. Стоит и то и другое в районе двух долларов.
Обед: тибс, гомен бесига, ынджера и разливное пиво
О сладком. Есть бананы, порядка 15 центов за большой, также манго и арбузы. Есть часто встречающиеся кафе, где торгуют булками, и где можно спросить “сприц-джус”. Последнее — это сок разных плодов, который наливают в стакан слоями, что внешне привлекательно, и который подают вместе с половинкой лайма и ложкой. Стоит чуть дороже доллара.
Принцип выбора съедобных заведений такой же, как и во всем остальном мире — надо идти туда, где столуется много людей.
* * *
В целом Аддис-Абебу не назовешь самым уютным городом в мире. Что создает странное ощущение, ведь на улицах много чисто одетых людей, барышень, каких легко представить себе на фоне какого-нибудь Лондона, а вместо этого вокруг царит разруха. Возможно, дело в том, что уют создается за высокими заборами частных домов, а улица мало кому интересна и по крайней мере пока никто украшать ее не собирается.
Дыре-Дауа
Первый раз мы побывали в этом городе проездом. Аэропорт находится от автостанции в трех километрах, поэтому нам понадобилось транспортное средство. В наличии их было два вида: моторикши и такси. Моторикши опускали глаза и говорили, что наняты и ждут своих пассажиров. Среди таксистов распоряжался один, который энергично требовал 5,50 доллара и только хохотал в ответ, когда мы торговались.
Вся эта суета продолжалась минут десять, когда вдруг стало понятно, что пассажиров кроме нас не будет — рейс, которым мы летели, был транзитный, на Джибути. То есть ситуация сложилась патовая как для таксистов, так и для нас. Результат — мы доехали за 3,30 доллара.
Второй раз мы приехали в город из соседнего Харэра, рассчитывая остановиться в какой-нибудь гостинице чуть подороже, чем обычно, и провести последнюю ночь в Эфиопии с комфортом. Увы — ни в намеченной гостинице, ни в нескольких других мест не было вообще. Дело в том, что начались четырехдневные празднования под названием Кулуби Габриель, когда со всей Эфиопии паломники съезжаются в Дыре-Дауа, в полутора часах езды от которого находится городок Кулуби, где собственно и находится кафедральный собор имени святого Габриеля, который всех интересует.
Короче, если планируете оказаться в Дыре-Дауа в конце двадцатых чисел декабря, вы должны об этом событии помнить.
Итог — мы было уже собрались ехать назад в Харэр, но буквально через двадцать метров обнаружили заведение под названием “Караван”, где нашлось сразу несколько свободных комнат. Единственно — в связи с праздником цены были подняты вдвое, с 5,50 доллара до одиннадцати. Имеется в виду комната на двоих с удобствами в конце коридора и водой, которую для любых нужд надо было черпать из большого бака. Сногсшибательная в своей трогательности деталь сервиса “Каравана” — маленький пластиковый ночной горшок красного цвета, который нам выдали после окончательного выбора комнаты.
Искать так: если взять за ориентир в Дыре-Дауа гостиницу “Рас” (она есть на карте в “Лоунли плэнет”), двигаться в сторону железной дороги, дойти до первого перекрестка и повернуть направо, то в третьем квартале по правой стороне будет нужное место.
Гостиница снабжена рестораном, стулья и столики находятся во дворе в тени деревьев — там хорошо провести время, разглядывая местную публику и выпивая. Еда, увы, воображения не потрясает.
Из достопримечательностей в городе имеется Старый дворец, церковь рядом с ним, нефункционирующее здание вокзала единственной в Эфиопии железной дороги, которая ведет в Джибути и рынок Кафира.
Дворец и церковь вполне сохранные, но не производящие впечатления уникальных, зато вот вокзал и рынок производят. Вокзал — потому что при виде его возникает ощущение чистого кино, ведь заброшенный вокзал в центре живого города иначе как декорация и не выглядит. Ну, еще возникают всякие мысли об изгибах цивилизации — типа, вот построили такую сложную и прогрессивную в свое время вещь, а она не пригодилась.
Рынок Кафира, Кафира-маркет, был обещан как наводненный всякими экзотическими личностями типа афаров с севера или оромо с юга, плюс караваны верблюдов, контрабандисты, ну и так далее. Что есть: верблюды, ослики — да, присутствуют, и даже в виде идущих верениц; возможно, были контрабандисты и представители каких-то племен, но мы их не идентифицировали, может быть потому, что свои копья и кривые кинжалы они где-то оставили. Однако несомненно — у рынка есть характер. Вернее, даже три, так как у каждой его части свой.
Верблюды везут дрова
Есть рынок пряностей, и клянусь как человек, который пряностями увлекается и исследует их в разных странах, — в таком количестве я их нигде не видел. То есть я видел большее разнообразие, но вот что касается количества — нет. На Кафира-маркете пряности выставлены на продажу полноценными пузатыми огромными мешками, и конечно, мы не удержались, чтобы не купить полкилограмма зерен кориандра и пакет вяленого острого перца, сплющенного, лакированного, неотвратимо прекрасного вишневого цвета.
Сушеный перец, Кафира-маркет
Вторая часть — это лавки, упрятанные на первых этажах побеленных колониального вида зданий, запущенных, с потрескавшейся штукатуркой, но тем не менее с сохранным фасоном, тем более что кое-где растут деревья, которые этот фасон оттеняют.
Третья часть — это стихийный рынок, заполняющий пространство по берегам высохшего русла реки, за которым рынок вроде должен начинаться. Начинается он раньше и выглядит как огромное поле, которое заполнено самодельными палатками и навесами, сделанными из самых невообразимых тряпок, под которыми на земле сидят люди, и кто-то чем-то торгует, кто-то готовит еду, а некоторые, создается впечатление, просто живут здесь. Жаркий ветер заставляет темные, давно потерявшие свой собственный цвет тряпки взлетать под своими порывами и тогда неожиданно становятся видимыми люди — палатки и навесы низкие.
Дыре-Дауа — по моему мнению, самый уютный из всех трех городов, в которых нам удалось пожить в Эфиопии. Вероятнее всего, дело в белых зданиях и деревьях на улицах, которые встречаются не только на рынке, но и везде в центре.
Уезжали мы из Дыре-Дауа в три места: в указанный выше аэропорт нас довез моторикша за 1,10 доллара, в Харэр — час в пути и 1,38 доллара за человека, и в Кулуби на праздник святого Габриеля, по нашему — Гавриила.
Дорога до Кулуби заняла в ту сторону около полутора часов, назад — час. Разница возникает из-за того, что к городку все время нужно подниматься в гору. Маршрутка доставила нас к месту, откуда собор хорошо виден, а вдоль дороги расположен базар — под навесами можно выпить пива, поесть, купить икону или ритуальный зонтик.
Шикарная вещь этот зонт. Они бывают разных размеров, делаются из простого зонта, сегменты обшивки которого обивают разным бархатом и прочими яркими и прекрасными материалами. Самый большой зонт, который мы видели в прицерковной лавке в Харэре, был снабжен вышитыми вручную изображениями головы Спасителя. Часто у зонтиков имеется бахрома, из-за чего они приобретают сходство с абажуром на палочке. В общем, страшно сложно не купить такой зонт. Сдерживает одно — в раскрытом положении он будет занимать в вашей квартире слишком много места, а в закрытом виде он не так великолепен. Как бабочка со сложенными крыльями.
Зонты, Кулуби
К собору надо подниматься по высокой и длинной лестнице, на которой располагаются стаи нищих. И если взрослые только со стонами тянут руки, то мальчишки собираются вокруг — надо смотреть в оба. Дальше ограда, за которую попрошаек не пускают. Вдоль ограды по всему периметру вокруг собора настоящая стоянка паломников. Земля застлана, много марли, явно празднично одетые люди, среди которых много пожилых женщин, отдыхают в тени.
Когда мы поднялись, в соборе шла служба, публика входила и выходила, ну и мы тоже зашли. Потом мы пошли искать туалет и обнаружили за оградой церкви несколько привязанных к деревьям огромных горбатых быков и здоровенную хищную птицу, которая тяжело снялась с ветки, распахнула крылья и улетела, сверкнув белой головой.
— Сип белоголовый, — со знанием дела сказал я Марине, хотя знал только одну хищную птицу с белой головой, да и ту из книжки Анатолия Рыбакова.
К моему удивлению, судя по описанию, которое я прочел позже, это он и был.
Неожиданные сложности начались, когда мы захотели уехать из Кулуби. Встреченные маршрутки шли исключительно в Харэр, дети не переставая кружили вокруг — в общем, дело кончилось тем, что я обратился к парню, у которого на головном уборе значилось, что он из некоей религиозной организации. Тот кому-то позвонил по мобильному, остановил проезжающий микроавтобус с паломниками, и они довезли нас до Дыре-Дауа, правда, не за 1,65 доллара с человека, как в эту сторону, а за 2,75. Вывод — вполне возможно, что именно в честь праздника первая маршрутка подъехала так близко к собору, в обратный путь машины, быть может, пускались из самого поселка, который находится гораздо ниже.
Эфиопия — одна из стран, где по-прежнему практикуют женское обрезание. Плакат — призыв не делать этого.
Мы доехали до Дыре-Дауа и пошли пить пиво в первый же встреченный ресторан.
Харэр
Из Дыре-Дауа до Харэра ехать около часа. Проезд стоит 1,38 доллара с человека, и дорога интересная, потому что идет по горам, вдоль озера, вдоль полей, на которых я, в частности, впервые увидел созревшее сорго, про которое до этого только читал.
Маршрутка сделала остановку, и в сгущающихся сумерках мы увидели людей, укладывающихся спать прямо на землю, других людей, которые несли охапки каких-то растений на голове, еще людей, которые занимались своими делами и создавали настоящий водоворот, двигаясь беспрерывно, кое-где вспыхивали огни над углями — и непонятно, почему вся эта картина, как мы потом друг другу признались, произвела на нас впечатление чего-то дикого, странного и даже опасного. Это был не Харэр.
В Харэр мы въехали уже в полной темноте (так что при планировании надо помнить, что время захода солнца в Эфиопии — вблизи шести часов пополудни), и в этой самой темени пошли вперед в потоке людей.
Помощники нашли нас буквально через несколько шагов и моментально предложили свою помощь. Один был настойчив особенно, упирая на то, что он “официальный гид”, а не “какой-нибудь там”. Тем не менее нам удалось оторваться от преследования и самостоятельно найти гостиницу “Белайне”, где в дверях нас встретил… давешний гид. Искать в темноте какую-то другую гостиницу совершенно не хотелось, и мы скрепя сердце поднялись вместе с ним.
Цена за номер с удобствами оказалась фиксированной и составила за двухместный 12 долларов. Дальше со стороны гида нам был предложен завтрашний осмотр достопримечательностей или шоу прямо сегодня вечером, но мы к его огорчению отказались, аргументируя тем, что завтра рано утром нам уезжать. И это была правда.
Тем не менее мы уже в непроглядной темноте выбрались из гостиницы и немного погуляли по старому городу. Базар под окнами гостиницы к этому моменту был свернут, и тетки, которые торговали чем-то, оперируя в том числе карманными фонариками, ушли. Однако в старом городе — одни из ворот, ведущие в него, находятся совсем недалеко от “Белайне” — свет кое-где еще был: в мясной лавке, в каких-то домах, прямо по улице от жаровен — улица выглядела увлекательно.
В Харэр — а это самое мусульманское место в православной Эфиопии — едут за несколькими вещами. Первое — это старый город, который невелик, но напичкан кривыми улицами и разного рода достопримечательностями, и второе — ради того чтобы посмотреть на ежевечернее кормление гиен. Которое традиционно происходит здесь уже несколько десятков лет.
Казалось бы, что интересного может быть в кривых улицах, которых по определению полно в каждом уважающем себя старом мусульманском городе? То же самое касается и гиен, которые — так сложилось — вместе со змеями и пауками составляют для многих тройку самых неприятных в мире существ…
Разберемся по порядку и начнем с того, что именно в этом городе состоялось встреча его тогдашнего губернатора, который носил титул “рас” и имя Тэфэри, с нашим известным поэтом, путешественником, храбрецом и с какой стороны ни возьми вообще романтическим персонажем — Николаем Гумилевым. Последний хотел получить разрешение для проникновения в некие районы Абиссинии и просидел в Харэре долго. И бесполезно, потому что несмотря на врученный расу Тэфэру ящик вермута, дело не решилось. Тут, наверное, самое время напомнить, что впоследствии губернатор Харэра стал не только императором по имени Хайле Селассие Первый, но и воплощением Джа, а если проще, то святым, для последователей новой религии, которая появилась на Ямайке и стала носить, как несложно догадаться, название “растафарианства”.
Другое. Это вещь, о которой я даже и не подозревал, — а именно, что в Харэре долгое время жил и вполне успешно торговал кофе человек по имени Артюр Рембо, про которого всем известно, что он француз и поэт. А тут Харэр и барыш.
Дальше. Харэр, конечно, себе старый с кривыми улицами мусульманский город, но скажите, в каком еще подобном городе вы найдете пивзавод с фирменными сортами пива, а на самих кривых улицах — бары, в которых можно провести время?
Спит
И это еще далеко не все, что мы обнаружили в городе, когда приехали туда во второй раз. Второй раз мы въехали в город днем.
“Новый” город в Харэре начинается непосредственно за стенами старого. Но до многих гостиниц, расположенных в новом городе, надо будет еще добраться. Меньше десяти минут на медленно тарахтящем моторикше, и мы добрались до выбранного предварительно места под названием “Тана”. Здесь место сделать два отступления. Про моторикш и ресторан гостиницы “Тана”.
Моторикши в Харэре стали предметом моего исследования и искренней и бессильной злости. Ну, сами посудите — какой самый дешевый транспорт во многих теплых странах? Конечно, это рикши. Но не в Харэре.
Когда первый из рикш, после того как мы преодолели смехотворное расстояние километра в полтора, запросил больше доллара, я, конечно, выругался, но в первую очередь в свой адрес, потому что заранее не сторговался. Каково же было мое удивление, когда после уточнения цены в одной из гостиниц (оказалось, что нормально заплатить за нужный маршрут порядка 10 центов) я услышал от нового рикши все то же пожелание получить больше доллара. Ожесточенная торговля закончилась шестьюдесятью центами, но и после расплаты он продолжал ехать за нами и требовать добавки.
Каждая следующая попытка заканчивалась одним и тем же — меньше чем за доллар никто не хотел трудиться. И я уже было стал успокаиваться, подумав, что, может быть, все-таки нет никакого обмана, как в тот же день рикша, который вез нас в ресторан гостиницы “Тана”, взял с нас очередной доллар, и мало того что подсадил по дороге аборигена, но и примерно за половину пути взял за него те самые 10 центов. Вывод: или же рикшам в Харэре удалось организовать настоящий заговор, и при виде белого человека язык их произносит одну и ту же цену автоматически, или же у меня началась паранойя, и все это мне только показалось.
Короче: от самой дальней гостиницы, а это будет все та же “Тана”, до старого города пешком минут пятнадцать–двадцать. И можно не пользоваться рикшами вообще.
Теперь про “Тану”, а точнее, про ресторан. Мы начали с того, что попытались поселиться в этой гостинице. Комната нашлась, но нас смутило, что за столами, которые располагаются в непосредственной близи к гостинице, слишком уж много людей. Люди шумели, и мы решили поискать другое место. Но перед этим поесть. И я вам скажу совершенно ответственно — если вы окажетесь в Харэре, то не фантазируйте и не тратьте понапрасну время, а смело направляйтесь за едой сюда. Мы побывали в Харэре еще в трех столовых, и если после ужина в “Белайне” нас ждал оглушительный понос, то в двух других, среди которых был отмеченный “Лоунли плэнет” как достойный ресторан “Хирут”, ничего такого с нами не произошло, но качество еды было по сравнению с “Таной” было неконкурентным.
Начать можно с того же тибса, просто чтобы вы могли сравнить его с тем, что ели до этого. В “Тане” не готовят ничего из баранины, курицы или еще какого-нибудь мяса кроме говядины. Мясо вывешено и хорошо видно через окна в стеклянной будке, в которой в разгар обеда могут работать разом три человека. И мясо это свежее и очень хорошего качества, в связи с чем из него готовят как китфо, так и горед-горед.
Горед-горед
Китфо — вещь вообще рекомендованная для того, чтобы попробовать ее в Эфиопии, но если вы закажете ее в “Тане”, то получите гарантированное удовольствие. Китфо по сути — это разновидность бифштекса по-татарски — то есть рубленое сырое мясо, смешанное с луком и пряностями. В эфиопском варианте это мясо еще и слегка подогревают. Именно так — не готовят, а именно подогревают, и если бы кто-нибудь сказал мне заранее, что мне сможет понравится сырое теплое мясо, я просто рассмеялся бы ему в лицо. И был бы совершенно неправ. Потому что это вкусно.
Еще более радикальный вариант — это упомянутый горед-горед, который еще называют тере сега. Это самое настоящее сырое мясо, порезанное кубиками, которое вам принесут в сопровождении штуки под названием авази, которая представляет собой очень острый соус. Вы верите, что это может быть вкусно? Оказалось, что да, и мы с удовольствием съели несколько кусков, что вызвало прилив интереса к нам со стороны местных, один из которых буквально уселся за наш стол и пристально следил за нами. Короче, мы ели сырое мясо, пока нам не надоело, а потом попросили остаток превратить в тибс. Стоят оба вида мяса в районе трех долларов за порцию.
Ресторан при гостинице “Тана” расположен под навесами на свежем воздухе, но есть еще бар — довольно большое помещение, внутри которого наливают и работает телевизор.
Мы прочесали все гостиницы в новом городе и в конце концов остановились на гестхаузе “Абадир”, просто потому, что там были места и за комнату с нас запросили семь долларов, что показалось хорошей ценой. Когда-то, еще несколько лет назад, в Харэре вода подавалась по часа пару раз в сутки — это была большая проблема, но сейчас ее решили, и вода есть всегда. Кроме таких заведений как гестхауз “Абадир”, где она имелась лишь в пластиковом баке.
Мы вернулись в ресторан, который находится от гестхауза буквально в соседнем дворе, и долго пили вино, покупая его в баре все по той стандартной цене в четыре доллара, пока не решили поинтересоваться, сколько стоят крепкие напитки. Явно местные напитки содержались в литровых бутылках и имели название джин, арак, коньяк и аперитив. Арак оказался анисовой водкой и стоил, впрочем, как и все остальное, 5,50 доллара за литр, как за бутылку, так и на розлив. Мы попросили, чтобы нам налили грамм триста с собой, и остаток вечера скоротали на открытой террасе второго этажа нашей гостиницы.
Чтобы закончить с гостиницами, расскажу о других, которые имеются в Харэре. Мы не побывали внутри номера в “Палас-отеле” — самом дорогом заведении, которое нам попалось, номер там стоил около сорока долларов за ночь, — но вот во всех других местах независимо от цены обстановка и степень чистоты были примерно одинаковые. Занятным показалась концентрация иностранцев в гостинице “Рас” при той убогости интерьера, которую мы обнаружили.
Есть два гестхауза в старом городе и расположены они в традиционных адрарских домах, которые рекомендуется посетить. В “Лоунли плэнет” написано, чтобы во время поиска заведения вы вначале нашли магазин канцтоваров “Вебер”, а дальше просили кого-нибудь помочь вам разыскать гестхауз “Ревда”. И да, если вы войдете в город через Харэрские ворота (всего в старом городе шесть ворот, и у всех есть названия) и будете идти все время прямо, то рано или поздно нужный магазин вы найдете, и кто-нибудь поможет вам дальше. Есть способ обойтись без помощников и прочих сложностей. Для этого надо войти в соседние ворота, они называются Шоа, и идти прямо, пока вы не увидите выкрашенную в ядовитый зеленый цвет стену с левой стороны улицы. Как увидите, дойдите до конца этого зеленого дома и сверните в узкий проулок сразу за ним. “Ревда” будет за одной из первых попавшихся вам слева же дверей. В крайнем случае спросите.
Ворота Асма-э-Дин Бари (Шоа). Если стоять к ним лицом, то справа будет гостиница “Белайне”.
“Лоунли плэнет” упоминает один подобный постоялый двор, но теперь их два — бизнес, как видно, разрастается, и теперь гостей принимает сестра владелицы “Ревды”. Мест не оказалось и там. Внутрь комнат нас не пустили, но было похоже, что удобства в этих заведениях общие.
Окончательно мы остановились в конторе под названием “Теводрос” — она находится недалеко от Харэрских ворот, если не доходя до них метров десять–пятнадцать, свернуть в правую сторону. Искомое будет находится метрах в пятидесяти. Номер на двоих с удобствами — 7,70 доллара.
Тут самое время перейти к гиенам, потому что гостиница “Теводрос” рекламируется как место, из некоторых номеров которого можно увидеть кормление этих самых животных. Не каждый день. Стандартно же кормление происходит в двух других местах, и можно самостоятельно попытаться их найти, чтобы не платить гидам, которые будут наседать со своими предложениями в любой момент, когда вы их встретите, а происходить это будет часто. Цены будут предлагаться разные, и в первый раз нам предложили заплатить 5,50 долларов за двоих, в следующий приезд — 2,75. Далее та же сумма, но с разрешением фото и видеосъемки — обычно за нее просят отдельно по 2,75 доллара с человека (это предложение исходило от гида из “Теводроса” при условии, что мы наймем его провести экскурсию), как финал — 1,65 за нас обоих.
Надо иметь в виду, что все написанное касается только гидов, а кроме того с вас обязательно возьмут стандартные 2,25 с головы отважные укротители животных.
Что сказать — мы потратили деньги и не пожалели. Во-первых, мы прогулялись по Харэру в темноте, а во-вторых, гиены оказались чрезвычайно симпатичными созданиями. В это сложно поверить, но более умильные физиономии у животных я редко когда видел, да и то это, наверное, были какие-нибудь щенки. Гиены жались, явно боялись света фар, в которых все происходило, ну и в целом выглядели как толпа мягких игрушек, которые сбежали из магазина и которых очень хотелось погладить. Я было сделал такую попытку, но куда там — гиены тут же ускакали.
Возвратимся к “Теводросу”, а правильнее будет даже к “Белайне”, с балкона которого мы в первый раз увидели гиен на улице. Короче, если вы патологический жадина или просто не самый большой соня, то ночью можете увидеть гиен на улицах — их там достаточное количество. Ориентироваться надо на лай собак, которых их гоняют, и гиены тяжело от них драпают, но вот в одну из ночей Марина бросила булку гиене под окно, и пока та ее нюхала, собака терпеливо ждала, потом схватила булку и убежала. Гиены, как видно, все-таки предпочитают мясо.
О гидах. Обычный заход, с которого все начинается, выглядит так: “Здравствуйте, вы ищете … (перечень) … я могу вас проводить или подсказать, как дойти. Кстати, вам, наверное, интересно кормление гиен — могу отвести вас вечером. Ничего особенного мне не нужно, потому что я студент. Долго учился. Сейчас у меня каникулы. Ну, может быть, заплатите…”
И таких “студентов” в Харэре довольно много. Они хорошо говорят по-английски и ведут себя мягко — если вам такое сопровождение не нужно, отделаться будет несложно. Другое дело случайный прохожий, которого вы попросите подсказать, как найти какое-нибудь место, а он пойдет вместе с вами, чтобы показать. В этой ситуации в конце у вас могут настойчиво попросить денег — будьте готовы.
Вершиной профессиональной активности гидов я бы посчитал действия человека из гостиницы “Теводрос”, который заявил, что он сразу распознал в нас русских, что он служил вместе с русскими солдатами в Джибути на радаре, что даже и теперь, когда он видит пролетающий по ночному небу спутник, он смахивает слезу, потому что думает, что спутник этот русский.
В принципе, если вы не хотите самостоятельно отбиваться от детей, нищих, местных сумасшедших, а хотите увидеть больше, чем в путеводителе, то гид — штука совсем неплохая. Стоит удовольствие 11 долларов за полдня, и на компанию выйдет недорого.
Что можно посмотреть в Харэре бесплатно? При условии, что с местными людьми вы готовы справляться сами, а искать будете все-таки с помощью путеводителя и расспросов. В первую голову это улица с выразительным названием Макина Гиргир. “Макина” — это “машина”, “гиргир” — это звук, который машина издает, и вы его, конечно, услышите, потому что швейные машины — а именно они имеются в виду — стоят на большом участке улицы. За машинами — как правило, это “Зингер” с ножным приводом — сидят дяденьки и шьют. Могут и вам сшить что-нибудь, если надо. Один из швей несколько раз предлагал мне заделать прореху на моих штанах, но так как я твердо решил после этой поездки штаны выбросить, то я ему отказал.
Искать улицу так. Надо идти по той, что начинается от Харэрских ворот прямо, пока не попадете на площадь, где прямо перед вами будет христианская церковь. Ступайте по улице, что огибает церковь справа, — это будет то, что вам нужно.
Спускаясь по Макина Гиргир, вы рано или поздно попадете на Гидир Магала — главный рынок старого города, по-иному называемый Мусульманским. На рынке имеются арки, тетки, которые торгуют вещами местного пользования, которые вам в сувенирной лавке продадут как сувенир, и хищные птицы. Последних я не распознал, но они были здоровые, крючкоклювые, надменные — коротко говоря, высший класс. Самое главное, что птиц этих было много, и они рядами сидели на упомянутых арках. А иногда вдруг снимались с места и начинали парить — исключительное зрелище. Разгадка птиц вроде бы проста — дело в том, что на Гидир Магала находится мясной рынок, — но вот прежде не было случая, чтобы хотя бы рядом с одним мы видели такую роскошь.
К бесплатным для посещения мест относятся адрарские дома, в которых кроме того что устроены две гостиницы, во многих еще есть и антикварные магазины. Попасть туда легко — вам просто надо согласиться на помощь очередного гида, который “случайно” может оказаться сыном, братом, племянником — словом, хоть другом собаки писателя хозяина или хозяйки дома.
Естественно, будет ожидаться, что вы что-нибудь купите, но принуждать не будут. Кстати, что-то вдруг может вам понравиться — вещей имеется масса.
Кроме указанного есть другие рынки, например, с названием “Контрабандистский” (кстати, ничего особенно мы там не обнаружили), есть кривые извилистые улицы, различные, как пишут, могилы святых, из которых мы не нашли ни одной, да и не искали, в общем. Остальное за деньги.
Начну с самого незамысловатого — это бары в черте старого города. Конечно, их можно посетить и не заказывать там ничего — но в чем тогда смысл?! Это же не музей, а абсолютно живое место, но такой внешности, что прежде никогда нам не попадалась. Чтобы не описывать долго, скажу, что салуны на Диком Западе, так, как их показывают в художественных фильмах, могли бы, как мне кажется, при сравнении заплакать от зависти и досады.
К слову сказать, такие же бары в наличие в той же Дыре-Дауа, и если вы не доедете до Харэра, можете исследовать их там. Мы, в частности, устроили в наш последний вечер перед отъездом небольшой паб-крол, и остались довольны. Для справки: “паб-крол” — “ползком по пивнушкам” — вечеринка со сменой баров до тех пор, пока не иссякнут силы. Эфиопские бары в силу гуманных цен и внешней экзотичности к подобному времяпрепровождению располагают.
Три женщины и пять осликов
Дальше — дворец раса Тэфэра, о котором я уже писал. Может быть, встреча Н.Гумилева с губернатором Харэра состоялась в каком-нибудь другом месте, но я для себя решил, что в этом, и мы туда пошли. Искать, двигаясь по Макина Гиргир, поглядывая влево. Свернете на первую улицу, и совсем близко, и опять с левой стороны, будет находится искомое место. Если промажете — спросите.
Дворец — деревянный дом — украшен снаружи резьбой, как пишут, индийского происхождения. Внутри — музей, стоят книжные шкафы, есть экспонаты. Продолжение музея — в маленькой пристройке, где мы, в частности, обнаружили бюст Ленина. Здоровый такой бюст. И понятное дело, поинтересовались у девочки, которая проводила экскурсию, кто это.
— Сталин, — четко ответила она.
По моему мнению, снаружи дом гораздо интереснее того, что внутри, тем более что за вход просят 2,20 доллара с человека, но вот компенсировать можно бесплатным посещением правого крыла здания, где делают и продают харэрские корзины.
Харэрские корзины
Харэрские корзины, собственно, на корзины не очень-то и похожи. Скорее, это плетеные тарелки ярких цветов с приделанными в четырех местах ушками из кожи или ее заменителя. Можно ли их как-то использовать в быту — то есть складывать туда яблоки, например — до конца не ясно, потому что тарелки эти не жесткие, и внутренняя их сторона выглядит изнанкой, как это часто бывает при плетении. Короче, как мы видели, множество подобных штук украшают стены в тех самых адрарских домах, но можно, конечно, и яблоки попробовать положить.
В зависимости от качества, признаки которого не очень уловимы, стоить такая корзина может от 5,50 доллара до восьмидесяти с лишним. Они также есть на Гидир Магала, и в лавках по Макина Гиргир.
Дом Рембо. Который — Рембо — был декадент, и который, я почему-то был уверен, умер не то от сифилиса, не то от удара ножом в бок. Оказалось, что это не соответствует истине. Так же как и то, что жизнь свою на манер Тулуз-Лотрека он провел в публичных домах. Довольно большую ее часть он провел в Африке, в Харэре, и если правда, что он жил именно в этом доме, то место это совсем неплохое и ничего надрывного в нем нет. Напротив — дом большой, деревянный, высокий, что выгодно отличает его от невысоких глиняных построек остального старого города. Внутри его прохладно и, выражаясь высоким слогом, отдохновенно — то есть достаточно войти внутрь, как почему-то становится спокойно на душе. Оазис, одним словом. Дом выстроен на возвышении, почему из окон открывается вид на Харэр, внутри много фотографий старого города, которые большого размера и не только пришпилены к стене, но еще и подвешены к потолку.
Среди прочих я обнаружил фото дворца раса Тэфэра — низкорослой глиняной постройки, в которой, вернее всего, и побывал в свое время Гумилев (деревянный дом вроде был построен исключительно для того, чтобы губернатор провел в нем свой медовый месяц).
Вход в дом стоит 2,75 доллара. Искать — выйдя из дворца раса Тэфэра, повернуть налево, идти до первого поворота направо. Дальше прямо и недалеко. Надо помнить, что в пять пополудни дом закрывается.
За деньги также можно посетить христианскую церковь или музей прикладного искусства, которые мы проигнорировали.
Отъезд
Аэропорт был переполнен. Всюду были большие очереди, и как мне показалось, некоторые пассажиры подкупали людей в форме, чтобы оказаться первыми.
Внутри в зале ожидания посадки мы стали свидетелями скандала, устроенного неким чернокожим человеком, которого в результате вывела полиция. Он требовал, чтобы ему вернули паспорт и, похоже, был пьян.
Гив ми мани! — кричал он с трагическим надрывом. — Ай эм танзаниан!
Самолет улетел без опоздания, но приземлился на час позже обещанного. Дорога заняла десять часов, считая каирскую остановку.
Про Пушкина
Признаться, в Эфиопии я только раз увидел человека, профиль которого показался мне похожим на профиль Александра Сергеевича. Это не странно, потому что в конечном итоге Пушкин был не натуральный эфиоп, а мулат с лишь одной восьмой частью африканской крови.
Можно представить себе, что гениальность нашего главного поэта связана именно с Эфиопией, и дело тут в сочетании столь непохожих генов. А можно найти возможность подумать немного, почитать и обнаружить, что предки всех без исключения людей, которые живут сейчас на земле, имели темную кожу, то есть были неграми. Включая папу римского и артиста Шварценеггера.
Известно, что Пушкин дальше нынешней Молдавии не бывал, и в конечном итоге останется тайной, думал ли он вообще о пусть даже гипотетической возможности оказаться на родине своих предков. Было ли это ему интересно — увидеть родину человечества.
У вас такая возможность есть.
Эфиопия, вид сверху
Ссылки
Интерактивные карты и спутниковые снимки Аддис-Абебы, Дыре-Дауа, Кулуби, Харэра и Эфиопии.
Карты Аддис-Абебы, Дыре-Дауа, Кулуби, Харэра и Эфиопии.
БСЭ про Эфиопию и эфиопов, негроидную расу, эфиопскую расу, Аддис-Абебу.
Имена собственные
дальше: Эфиопские фотки
больше: Другие вещи
эта страница: http://www.zharov.com/mark/efiopiya.html
авторские права: © Марк Олейник, текст, фотографии, 2013–2024
© Сергей Жаров, кодирование, 2013–2024
обратная связь: markoleynik@hotmail.ru, sergei@zharov.com